Сады как пространство современного искусства
В рамках семинара «Дискуссии о современном искусстве» выступление Андрея Реймана «Сады как пространство современного искусства» (ул. Галерная, 58–60, ауд. 152).
Ни одно произведение паблик-арта не вызвало в Петербурге такого резонанса, как восстановление Летнего сада. Это один из наиболее масштабных проектов реновации публичных пространств за последние годы в России, сопоставимый с недавней модернизацией московского Парка Горького. В нашей стране сегодня мало таких современных парков, как парижский Ла Виллетт или нью-йоркский Хай Лайн. Между тем, в первые годы своего существования в XVIII веке Летний сад был в авангарде современного искусства и урбанистической культуры. В XIX веке он стал одним из символов Петербурга и любимым местом прогулок горожан.
Андрей Рейман — главный специалист КГИОП, председатель Объединения ландшафтных архитекторов Санкт-Петербурга, член Союза архитекторов, ведущий передачи Радио России «Тот единственный сад», эксперт российско-нидерландского наследия в садовом искусстве, автор статей по проблемам сохранения исторических объектов ландшафтной архитектуры и российско-европейским связям в садовом искусстве.
Его реставрация затянулась на 70 лет — вполне нормальный срок для осознания необходимости выполнения этих работ. Только с четвертого захода удалось осуществить восстановление сада. В самом процессе участвовали многие специалисты: историки садового искусства, искусствоведы, дендрологи, архитекторы, археологи, специалисты по художественному металлу, керамисты, каменщики, плотники, резчики по дереву, гидротехники, почвоведы, специалисты по лечению деревьев, энтомологи и другие. Их рекомендации учитывались при реализации сложнейшего проекта, вызвавшего тем не менее критическую реакцию части общественности.
В конечном итоге в Петербурге появилось новое городское пространство, которое кто-то принял, а кто-то нет. Как можно его описать корректно после того, как бурные дискуссии завершились? И почему современное искусство не знает того накала страстей, который повлекла за собой историческая реставрация, как будто лишь косвенно связанная с современностью в отличие от того, что у нас теперь называют артом?